Сказка Курочка Ряба. Русская народная сказка

Анализ сказки Курочка Ряба

Жизненный опыт малыша делает сказку привлекательной для него. Все действия, которые совершают персонажи, ему понятны: «яичко», «били – не разбили», «разбила мышка», «плачут», «курочка успокаивает». Это цепочка понятных маленькому человечку эмоций, которые он и выражает, когда слушает сказку: интерес, огорчение, сострадание, успокоение. Вот в чем секрет популярности сказки среди самых маленьких. Взрослым дядям и тетям коротенькую простую детскую сказку, с традиционными героями — дедом и бабой, легко пересказать, но нелегко объяснить поведение персонажей. Если яйцо золотое, зачем его разбивать? Если яйцо разбилось – зачем плакать? Да, смысл сказки Курочка Ряба объясняется непросто: счастье в виде золотого яйца ушло от Деда и Бабы, потому что не сумели они его удержать; но, быть может, обычному человеку достаточно будет простого (яйца) человеческого счастья, которое он научится ценить.

Сказка №70 из сборника «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева

Ж
ил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте[1] под окошком: пёстро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось.

Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идёт просвирня[2], спрашивает: что они так плачут?

Старики начали пересказывать:

— Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пёстро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась.

Просвирня как услыхала — все просвиры изломала и побросала. Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала?

Она пересказала ему всё горе; дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола.

Идёт поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил?

Дьячок пересказал всё горе попу, а поп побежал, все книги изорвал.

Финская систематика

Как уже сказано выше, сюжет этой сказки встречается у многих народов, причем иногда он настолько замаскирован национальными особенностями, что требуется специальное исследование, чтобы добраться до сути сказки и правильно классифицировать ее по сюжету. При этом дело осложняется тем, что основных классификаций сказочных сюжетов сейчас существует несколько и требуется обращение к сравнительным указателям сюжетов, которых тоже несколько, и они тоже отличаются друг от друга. Словом, ситуация в сказочной фольклористике сейчас такая, какой она была в биологии до «Системы природы» Линнея или в химии до Периодической системы элементов Менделеева.

Например, в «Указателе сказочных сюжетов по системе Аарне» Н. П. Андреева сюжет 241 III (2022) «Курочка снесла золотое яичко: мышка разбила, старуха плачет, за ней плачет старик, за ним дьячок и т. д., и т. д.» находится в разделе I, «Сказки о животных» (сюжеты 1–299), подраздел «Птицы и рыбы» (сюжеты 220–274). А, например, в последнем издании Motif-index of folk-literature Стита Томпсона этот сюжет под номером B103.2.1 (Bird lays money or golden eggs or an egg) находится в группе B100—B119. Treasure animals («Сокровища животных») подраздела B100—B199. Magic animals («Волшебные животные») раздела B. Animals («Животные»). И это только два «определителя» сказочных сюжетов — наш и американский.

При таком национальном «плюрализме» в систематике биология, например, просто не состоялась бы как наука. В ней навел порядок и разложил все по полочкам, где нужное легко найти даже школьнику, Карл Линней в XVII веке, в химии то же самое сделал в XIX веке Дмитрий Менделеев. Первым навести порядок в фольклористике попытался профессор Императорского Александровского университета (ныне Хельсинкский университет) Антти Аарне. Его первый «Указатель сказочных типов» был издан на немецком языке в 1910 году, потом неоднократно переиздавался, дополнялся и продолжает дополняться и исправляться по сей день уже в виде «Указателя сюжетов фольклорной сказки» (ATU Index — Индекс Аарне—Томсона—Утера). Но подобными сравнительными указателями довольно сложно пользоваться даже специалистам.

На причину этого разнобоя указывал еще в 1920-е годы профессор Ленинградского университета Владимир Пропп: «В то время как физико-математические науки обладают стройной классификацией, единой терминологией, принятой специальными съездами, методикой, совершенствовавшейся преемственностью от учителей к ученикам, у нас всего этого нет… Совершенно очевидно также и не требует никаких доказательств, что о происхождении какого бы то ни было явления можно говорить лишь после того, как явление это описано. Между тем изучение сказки велось главным образом лишь генетически, большей частью без попыток предварительного систематического описания… Ясно, что прежде чем осветить вопрос, откуда сказка происходит, надо ответить на вопрос, что она собой представляет… Хотя классификация и ложится в основу всякого изучения, сама она должна быть результатом известной предварительной проработки. Между тем мы видим как раз обратное: большинство исследователей начинают с классификации, внося ее в материал извне, а не выводя ее из материала по существу… Классификаторы сверх того часто нарушают самые простые правила деления. Здесь мы находим одну из причин тупика…».

Если коротко, то профессор Пропп попенял коллегам, что они пропустили целый этап в эволюции любой науки — описательный, упрямо это не признают и продолжают раскладывать по придуманным ими полочкам не вполне понятные им самим или по меньшей мере не до конца исследованные вещи. Профессор Пропп говорил горькие слова, но имел на это право: в 1920-е годы, особенно во второй их половине, в нашей стране наблюдался расцвет сказочной фольклористики. В рамках Государственного (б. Императорского) Русского географического общества возобновила работу «Сказочная комиссия» под председательством академика Ольденбурга.

Только вдумайтесь: в 1929 году, в год «Великого перелома» по сталинскому определению, когда по всей стране звучал бравый марш авиаторов «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», советские фольклористы-сказочники проводят симпозиум, обсуждая Verzeichnis der Mrchentypen «белофинна» Аарне. В верхнем эшелоне советской власти во все времена благосклонно относились к сказке и создавали ученым-сказочникам не менее комфортные условия для работы, чем ученым, работавшим на оборону. Достаточно сказать, что благословил полное академическое издание сказок председатель Совнаркома (правительства) Вячеслав Молотов.

Народна творчість

Жив дід та баба і була в них курочка ряба. Знесла яєчко, та не просте, а золоте. Дід бив, бив не розбив. Баба била, била — не розбила. Бігла мишка мостиком, ударила хвостиком, яєчко впало і розбилось. Дід плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, ворота скриплять.

Прилетіла сорока, сіла на ворота й питає:

— А чого ви так скрипите?

— Ой, якби ти знала, сороко, ти б собі хвоста одірвала!

— Як да як?

— Як жив дід та баба, та була в них курочка ряба. Знесла яєчко, та не просте, а золоте. Дід бив, бив не розбив. Баба била, била — не розбила.

Бігла мишка мостиком, ударила хвостиком, яєчко впало і розбилось. Дід плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, ворота скриплять, сорока взяла й собі хвіст одірвала.

Полетіла сорока в ліс, сіла на дуба, а він і питає:

— Сороко, ну навіщо ти собі хвоста відірвала?

— Ой, якби ти, дубе знав, ти б на собі гілля поламав.

— Як да як?

— Як жив дід та баба, та була в них курочка ряба. Знесла яєчко, та не просте, а золоте. Дід бив, бив не розбив. Баба била, била — не розбила. Бігла мишка мостиком, ударила хвостиком, яєчко впало і розбилось. Дід плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, ворота скриплять, сорока взяла й собі хвіст одірвала.

Дуб взяв та й на собі гілля обламав. Приходять пастися овечки та барани. От і питають дуба:

— Дубе, дубе, а навіщо ти собі гілля обламав?

— Ой, якби ви, барани, знали, ви б собі роги порозбивали.

— Як да як?

— Як жив дід та баба, та була в них курочка ряба. Знесла яєчко, та не просте, а золоте. Дід бив, бив — не розбив. Баба била, била — не розбила. Бігла мишка мостиком, ударила хвостиком, яєчко впало і розбилось. Дід плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, ворота скриплять, сорока взяла й собі хвіст одірвала, а дуб на собі гілля поламав.

Тут барани собі роги порозбивали. Пішли до води напитися, а вода й питає:

— Барани, а навіщо ви собі роги поламали?

— Ой, якби ти, річко, знала, ти б в собі воду розігнала.

— Як да як?

— Як жив дід та баба, та була в них курочка ряба. Знесла яєчко, та не просте, а золоте. Дід бив, бив — не розбив. Баба била, била — не розбила.

Бігла мишка мостиком, ударила хвостиком, яєчко впало і розбилось. Дід плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, ворота скриплять, сорока взяла й собі хвіст одірвала, дуб на собі гілля поламав, а барани роги порозбивали.

Тут річка взяла і розлила воду. Приходить матушка по воду, бачить — нема води.

— А що таке? Де вода?

— Якби ти, матушко, знала, ти б на собі спідницю порвала.

— Як да як?

Тут матушка й порвала на собі спідницю. Приходить додому, а її стрічає батюшка.

— Матушка, а що це ти з порожніми відрами?

— Ой, якби ти, батюшко, знав, ти б собі бороду порвав.

— Як да як?

Батюшка взяв і порвав собі бороду та й каже:

— Тепер уже й службу правити не буду!

Українські народні казки. Записав, упорядкував і літературно опрацював Микола Зінчук. © Опубліковано з дозволу правовласників.

176 (4027). Курочка ряба. СУС 2022. Записав Микола Зінчук 29 жовтня 2007 року. Самойленко Надія Петрівна (1950). Чернігівська область, Носівський район, Плоске

из сборника «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева

ак у нашей бабушки в задворенке Была курочка-рябушечка; Посадила курочка яичушко, С полки на полку, В осиновое дупёлко[4], В кут под лавку. Мышка бежала, Хвостом вернула — Яичко приломала! Об этом яичке строй[5] стал плакать, Баба рыдать, вереи[6] хохотать, Курицы летать, ворота скрипеть; Сор под порогом заку́рился, Двери побутусились[7], тын рассыпался; Поповы дочери шли с водою, Ушат приломали, Попадье сказали: «Ничего ты не знаешь, матушка! Ведь у бабушки в задворенке Была курочка-рябушечка; Посадила курочка яичушко, С полки на полку, В осиновое дупёлко, В кут под лавку. Мышка бежала, Хвостом вернула — Яичко приломала! Об этом яичке строй стал плакать, Баба рыдать, вереи хохотать. Курицы летать, ворота скрипеть, Сор под порогом заку́рился, Двери побутусились, тын рассыпался; Мы шли с водою — ушат приломали!» Попадья квашню месила — Всё тесто по полу разметала; Пошла в церковь, попу сказала: «Ничего ты не знаешь… Ведь у бабушки в задворенке (Снова повторяется тот же рассказ.) ……… тын рассыпался; Наши дочери шли с водой — Ушат приломали, мне сказали; Я тесто месила — Всё тесто разметала!» Поп стал книгу рвать — Всю по полу разметал!

Примечания

Угол в избе, прилавок, ларь, в котором зимой держали кур.
Женщина при церкви, которая пекла просвиры — хлебцы особой формы
Записано в Архангельской губ. А. Харитоновым.
Кадочка, выдолбленная из цельного дерева или пня.
Нищий, калека.
Вереи — столбы, на которые навешиваются ворота.
Покривились

Курочка – сказка №70 из сборника «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева
Курочка – сказка №71 из сборника «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева
Дорогое яичко. Саратовская обл.
Курочка рябушка. Воронежская обл.
Был старик, да старуха. Вологодская обл.
Курица Ряба. Украинский сюжет. Черниговская обл.
Рябонька Курыця. Украинский сюжет. Черниговская обл.
Дид и Баба. Украинский сюжет. Полтавская обл.
Про курочку рябу. Украинский сюжет. Харьковская обл.
Белорусский сюжет.
Золотое яичко. Пересказ Д. Ушинского
Курочка ряба. Пересказ А. Толстого